В киевском Музее русского искусства открылась выставка произведений Максимилиана Волошина из Дома-музея поэта в Коктебеле.
130-летие со дня рождения Максимилиана Волошина Киев отметил не только открытием мемориальной доски на доме, где он родился, но и выставкой «Лучшее из наваждений Земли…».
«Стих — это картина, которая говорит. Картина — это стих, который молчит», — этот афоризм Симонида Кеосского самым чудесным образом характеризует отношение Максимилиана Волошина к союзу поэзии и живописи. Поэтому и названием выставки стала одна из стихотворных строчек поэта.
Волошин был удивительно разносторонним человеком. Но самое главное — все свои творческие задатки он сумел реализовать и довести до уровня высокого мастерства. Поэт, художник, фотограф, искусствовед, критик, переводчик, краевед, публицист, он стал одним из самых ярких представителей Серебряного века, а свое творчество посвятил Крыму. «Автор акварелей, предлагаемых вниманию публики… — писал Волошин о себе же, — не является уроженцем Киммерии по рождению, а лишь по усыновлению. Он родом с Украины, но уже в раннем детстве был связан с Севастополем и Таганрогом. А в Феодосию его судьба привела лишь в 16 лет, и здесь он кончил гимназию и остался связан с Киммерией на всю жизнь.» Волошин бывал в Ватикане, Лувре, Прадо, видел первые авторалли и первые летательные аппараты, посещал собрания поэтов Серебряного века и художников на Монмартре в Париже. Он совершил большое пешеходное странствие по Южной Европе — прошел по дорогам Италии, Испании, был на Корсике, Балеарах, Сардинии… И в этих странствиях не расставался с альбомом и карандашом.
И тем не менее, почти все его работы посвящены Крыму. В Коктебеле он прожил 40 лет. Его здесь все любили, и он любил всех. И все его называли просто Макс. Он исходил все окрестности Карадага. А его дом стал Меккой для творческих людей. Приезжавшие к нему гости создали коктебельское братство, которое шутя называли «Обормотником», или Орденом обормотов. Сегодня сложно представить себе русскую литературу без волошинского «Дома Поэта» в Коктебеле. Здесь гостили Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Андрей Белый, Александр Скрябин, Федор Шаляпин. В доме Волошина написано немало прекрасных картин, стихов, музыкальных произведений. Этот Дом стал легендой, а Коктебель — знаменитым благодаря этому Дому. Здесь же создавал свои акварели и сам хозяин. Волошин — художник-самоучка. Он недолго занимался рисунком в мастерской Елизаветы Кругликовой в Париже. Но обязательная журнальная работа не давала ему сосредоточиться исключительно на живописи. Однако не было бы счастья, да несчастье помогло. В 1913 г. волошинская лекция об Илье Репине вызвала такое негодование, что все редакции периодических изданий для него закрылись, а его книгам объявили бойкот книжные магазины. Волошин воспользовался вынужденным перерывом в литературной работе, чтобы заняться самовоспитанием в живописи. Большую роль в становлении Волошина как художника сыграли работы классиков японской гравюры — Утамаро и Хокусая, с которыми он познакомился в Парижской национальной библиотеке, в Галерее эстампов. Здесь он изучал громадную коллекцию японской печатной книги Теодора Дерюи. Особое значение Волошин придавал цвету. Цвет был для него, как и для восточных художников, символом. И выбор того или иного цвета никогда не был случайным. «Красный, — писал Волошин в связи с этим, — отвечает цвету земли, синий — воздуха, желтый — солнечному свету. Переведем это в символы. Красный будет означать глину, из которой сделано тело человека, — плоть, кровь, страсть. Синий — воздух и дух, мысль, бесконечность, неизвестность. Желтый — солнце, свет, волю, самоосознанность, царственность… Лиловый цвет образуется соединением красного и синего — это чувство тайны, цвет молитвы; зеленый — от смешения желтого с синим — это цвет растительного царства, надежды, радости бытия.» Кстати, Волошин начинал работать в технике темперы. Но началась Первая мировая война. Она застала поэта в пограничной полосе — сперва в Крыму, потом в Базеле, позже в Биаррице, где писать с натуры было невозможно, поскольку всякого, кто рисовал этюды, подозревали в шпионаже. И это было на благо Волошину. Для его цветоощущения больше подходила акварель. А акварель, по мнению Волошина, «непригодна» к работам с натуры, «она требует стола, а не мольберта, затененного места, тех удобств, что для масляной техники не требуются… «. Волошин отказался от военной службы, поскольку не хотел принимать участия в разрушениях. Не принял он и революцию.
